Почему о необходимости наращивать наукоемкость экономики пока только говорят
Провозглашенный президентом Касым-Жомартом Токаевым курс на новую экономическую политику открывает достаточно интересные перспективы для развития отечественных производств с высокой добавленной стоимостью, в частности, промышленной химии. Компания {EASY}, которую я представляю, работает именно в этом направлении. Мы специализируемся на производстве химических реагентов, предназначенных для обработки воды, подготовки нефти и обеспечения защиты промышленного оборудования.
Мы пользовались и пользуемся сейчас услугами научного сопровождения производственного процесса, которые предоставляют два специализированных НИИ подразделения нашего постоянного партнёра КазМунайГаза – таково их обязательное условие. Это, говоря откровенно, не всегда способствует достижению наших целей и, главное, – чистоте результата. По большому счету, по этой причине мы и приняли решение открыть собственный НИИ. И, хотя с момента создания собственного научно-исследовательского подразделения прошло совсем немного времени, достигнутые результаты убеждают в правильности этого шага.
В частности, разработанный специалистами компании реагент — деэмульгатор позволил одной из частных нефтедобывающих компаний в Мангистауской области отказаться от устаревшей и не отвечающей природоохранным нормам технологии промывки нефти питьевой водой, за что раньше им приходилось платить многомиллионные экологические штрафы. Однако, приходится признать: на сегодняшний день наукоемкость казахстанской экономики оставляет желать лучшего. Затраты государства на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) на первый взгляд радуют внушительным ростом: в 2023 году они составили 172,6 млрд. тенге – сразу на 42 процента больше, чем годом раньше. Но при этом по наукоемкости экономики мы не дотягиваем до половины процента ВВП страны, обретаясь в мировом рейтинге по этому показателю ниже Эфиопии и Чада. Для сравнения: Россия тратит на это 1,1 процента своего валового продукта, а лидер рейтинга Израиль – 5,4 процента. Достичь хотя бы однопроцентного рубежа (а такую цель руководство страны озвучило) Казахстан сможет в лучшем случае через три года. При том, что речь идёт о государственных инвестициях в НИОКР, динамика частных инвестиций впечатляет ещё меньше… Правда, президент ещё в 2022 году поручал «заставить» недропользователей направлять на эти цели 1 процент всех своих затрат на добычу. Но даже если это поручение главы государства будет исполнено, далеко не факт, что деньги направят по адресу.
Практика показывает, что крупные добывающие компании развивают НИОКР в основном только в отчетах. К тому же, для них главное – минимизировать затраты: к примеру, если одна компания предлагает провести ту же очистку скважин за условные 150 миллионов, а конкурент — за 100, то выбор заказчика очевиден – невзирая на разницу в качестве работы. К тому же, в тендерной спецификации вам ещё и заложат заведомо невыполнимые условия, скажем, необходимость иметь не менее четырёх докторов PhD.
В итоге все разговоры о необходимости наращивать наукоемкость экономики не идут дальше красивых слов. И, если посмотреть незаинтересованным взглядом, к примеру, на любой действующий нефтепромысел, то окажется, что технологически он, как и в прежние времена, «стоит на лопате». Справедливости ради, стоит сказать: государство, а точнее, квазигосударственный Фонд национального благосостояния Самрук-Казына предпринимают шаги для улучшения ситуации. Созданный в структуре ФНБ специальный орган – SK SAMGAU — призван аккумулировать все государственные и частные расходы на НИОКР и распределять их не недродобытчикам-«тяжеловесам», а по наиболее актуальным отраслевым направлениям. Это должно позволить небольшим казахстанским компаниям активно участвовать в тендерах и получать больше заказов. Но здесь, как говорится, есть нюансы. Заказчик требует, что называется, на сухом берегу расписать результаты ещё не выполненных работ – включая их предполагаемую эффективность. Между тем, в науке важен любой результат – пусть и отрицательный. Только так – методом проб и ошибок – можно выйти на хорошую экономику производства. Существующая же практика сводит все к формальности: исполнитель получает от заказчика деньги за заранее гарантированный положительный результат и подгоняет под него свою работу всеми правдами и неправдами. Год назад на первом заседании Национального совета по науке и технологиям президент отмечал печальную тенденцию: за последние пять лет расходы на науку в нашей стране выросли на 60%, а доля науки в структуре ВВП, наоборот, снизилась до 0,13%.
Эта негативная тенденция противоречит взятому государством курсу на создание передовой, социально ориентированной экономики. Её необходимо переломить как можно скорее.
Автор: Айдос Жамидулла, химик- технолог НПГК EASY (Актобе)
