Болезнь, поразившая всю систему

Пандемия коронавируса, затронувшая практически весь мир, в Казахстане обнажила скопившиеся за годы сложности в системе здравоохранения. Отсутствие оснащения больниц, методы распределения средств, и привычная практика давления на врачей в условиях пандемии создают большую угрозу. Vласть рассказывает истории медиков, решившихся сообщить о системных проблемах – и оказавшихся за это под давлением, а также – истории пациентов, своими глазами увидевших уровень готовности системы здравоохранения к пандемии.

«Когда есть угроза потерять жизнь, страх потерять работу отступает»

Истории врачей, которые сообщили о проблемах и оказались под давлением

В среду, 8 апреля, в соцсетях появилось обращение врача из Жамбылской области, заразившейся коронавирусом. Официально о заражении медиков там не сообщалось.

Инфекционист центральной районной больницы Меркенского района Жамбылской области Толкынай Ордабаева заразилась коронавирусной инфекцией во время работы с карантинными больными. Сейчас она находится на лечении в инфекционном стационаре Тараза. Её публикация в Facebook набрала почти 5 тыс. реакций, более 4,5 тыс. человек сделали репост, на пост отреагировал министр здравоохранение и поручил ответственным разобраться. Самой Толкынай, однако, после этого стали угрожать на работе.

В своём обращении Ордабаева рассказала, что управление здравоохранения области скрыло факт заражения двух медиков коронавирусом. Подробнее об этом она рассказала Vласти по телефону: «У меня конечно, все накипело, потому что, во-первых, возле меня лежит врач-эпидемиолог городской СЭС, она заведующая какого-то отделения. Её с работы оформляли, оплатные как безработной оформили, а когда шумиха началась, сделали как медработника, что она не является врачом-эпидемиологом и именно в очаге работала и заразилась. Нигде не афишировалось, что в Жамбылской области у двоих медиков выявилась коронавирусная инфекция, это максимально скрывалось».

Заражение, по её словам, произошло из-за отсутствия средств защиты и переработок в больнице: «Администрация Меркенской ЦРБ оказывала давление и принуждала медицинский персонал шить себе маски, на работе не предоставляют маски и средства защиты. Принуждали перерабатывать. Все это привело к спаду иммунитета», — написала Ордабаева. В разговоре с корреспондентом Vласти она также сообщила, что работала с контактными, и первое время у них брали анализы, но потом их делать перестали.

«У меня только контактные были. Первое время обследовали на анализы, а потом анализы отказались делать. И мне пришлось их выписывать без повторного анализа на ПЦР-мазок, это ещё близкий контакт был больного, который в Астане умер от коронавирусной инфекции», — рассказала она.

«Потому что у нас в Жамылской области нет ПЦР-тестов, во-первых, ПЦР на COVID-19 не проводится, берут просто кровь, берут сыворотку и отправляют в Алматы, а Алматы закрыт, соответственно, они ничего не проводят»

Ордабаева обращалась в министерство здравоохранения и антикоррупционную службу. Там ей не ответили, и она решила озвучить проблемы в соцсети. На это открытое обращение отреагировал министр здравоохранения Елжан Биртанов, он поручил главе здравоохранения области и главному санитарному врачу страны принять меры. Вечером того же дня, однако, в кабинете врача неожиданно нашли медицинские маски в большом количестве.

«Каким-то образом у меня в кабинете нашли 400 масок, которых у меня не было. Вот теперь началась травля на меня», — написала она вечером в соцсетях. В телефонном разговоре с Vластью она рассказала об этом подробнее.

По её словам, заместитель главврача больницы позвонила ей, чтобы узнать, где ключ от её кабинета. «Учитывая, что они знали, где ключ, потому что, когда я поступила сюда (в больницу Тараза – V), в тот же день там шла санобработка, и зам главврача там находилась», — рассказала Толкынай Ордабаева. По её словам, в больнице на складе были защитные костюмы и маски «для комиссии», медикам их не выдавали.

«И плюс в добавок где-то сорок респираторов, масок N-99, чтобы у нас было — должно было быть. И мы их вообще не надевали, они в этом месте лежали. Каким-то образом зашли (в её кабинет – V) и нашли маски. Я сама была в шоке, потому что у нас не было таких масок, и такого количества масок. Оказывается, сегодня начали у меня там полностью обыск делать с милиционерами. И там нашли перчатки, все, что могли, нашли. Помимо масок, сто противочумных костюмов нашли, чтобы опровергнуть мои слова – (доказать – V), что всего хватает, все есть. Но по сути, как дела обстоят: они КАМАЗами разгружали какие-то маски, чумные костюмы, до того, когда шумиха началась. Мы это видели. Я не знаю, куда они это дели. Забрали, или что-то сделали», — рассказала Ордабаева.

Главного врача центральной районной больницы Меркенского района, Бекболата Курманали, в ноябре прошлого года приговорили к трем годам лишения свободы. Сообщалось, что главврач получил от представителя ТОО взятку в сумме 800 тысяч тенге.

Теперь, как рассказала Ордабаева, обязанности главного врача в больнице официально исполняет её экономист, Данияр Нусипбаев – но по факту, утверждает врач, больницей руководит другой человек.

«Зам главного врача, Шойбекова Жаныл Бейсеновна, основную функцию исполняет именно со стороны медицины. Главный врач является чисто марионеткой, он ничего не решает, к нему никак не подойдешь, никакие вопросы не решишь», — рассказала Ордабаева. По её словам, и заместитель главврача больницы, Шойбекова Жаныл Бейсеновна, и главный бухгалтер больницы, Мукаева Замира Бейсеновна, являются родными сестрами жены руководителя управления здравоохранения Жамбылской области Марата Жуманкулова.

Женщина с такой же фамилией и отчеством, как у заместителя главврача больницы, Шойбекова Гульнур Бейсеновна, возглавляет Государственное коммунальное казенное предприятие "ясли-сад №43 "Еркеназ" отдела образования акимата города Тараз. Женщина с таким именем также есть в друзьях в социальной сети Вконтакте у сестры Марата Жуманкулова, Зарины Жуманкуловой. Некая Шойбекова Г. также значится в списке граждан, написавших заявление на получение земельного участка на ИЖС Меркенского сельского округа — она подала заявление в один день с человеком по фамилии Жуманкулов М.

При этом 11 лет, с 2001 по 2012 годы, Марат Жуманкулов был главным врачом этой самой Меркенской центральной районной больницы.

К нему Ордабаева тоже обращалась с письмом через портал электронного правительства, однако, по её словам, он не стал рассматривать её обращение.

«При обращении к нему с жалобами, он всячески поддерживает Шойбекову Ж.Б. Моё заявление в УЗО ЖО через egov, Жуманкулов Марат Сейтбекович не стал рассматривать. Я теперь боюсь, что после этих жалоб, слов, меня могут подставить и уволить с работы», — писала Ордабаева в соцсетях.

Редакция направила Жуманкулову вопросы через Facebook. В частности, о том, какие меры были приняты облздравом после обращения Толкынай Ордабаевой, а также о том, действительно ли заместитель главного врача и главный бухгалтер ЦРБ Меркенского района являются сестрами его жены. Жуманкулов на эти вопросы не ответил.

Зато он ответил министру здравоохранения после того, как тот попросил взять на контроль ситуацию, описанную Толкынай Ордабаевой.

«На сегодняшний день медицинские работники районной больницы в полном объёме обеспечены средствами индивидуальной защиты. В наличии имеются свыше 1000 медицинских одноразовых масок, многоразовых масок — 1600, одноразовых костюмов – 1200 единиц, дезинфекционных средств – 40 тысяч таблеток «Диахлора», 15 литров антисептиков. В текущем году больницей приобретены СИЗ и дезсредства на сумму 3 миллиона 468 тысяч тенге. Дополнительно планируется закуп на 6 миллионов тенге», — сообщил он тогда на своей странице в Facebook. На вопрос корреспондента Vласти о том, были ли эти средства доступны медикам до обращения Толкынай Ордабаевой, Жуманкулов не ответил.

Восьмого апреля стало известно, что после публикации Ордабаевой в больнице провели проверку. При этом о подтверждении фактов, изложенных в публикации врача сообщили не областное управление здравоохранения или правоохранительные органы, а партия власти «Нур Отан».

По фактам нарушений к партийной ответственности был привлечен главный врач районной больницы Данияр Нусипбеков и заместитель акима Меркенского района, курирующий сферу здравоохранения Марат Касым. В чем выразились партийные санкции и почему к ответственности не привлечены другие работники, не сообщалось.

По словам Толкынай, после поручения министра здравоохранения заняться её ситуацией, из Минздрава с ней лично никто не связался.

«Мне с Минздрава никто не звонил, учитывая, что мои контакты везде есть (в открытом доступе – V). И учитывая, что в Минздрав я тоже жалобу через Egov писала — никто не отреагировал. До того, как я написала пост, я седьмого апреля вечером написала Биртанову, и в антикоррупционный отдел Жамбылской области, потом в УЗО Жамбылской области, но никто мне на письмо не отвечал», — рассказала она. Зато позвонили из больницы, где работала Толкынай, и предложили «замять» ситуацию.

«И, как вы думаете, почему все врачи начали нас поддерживать? Потому что всех это возмутило, все уже не могут, везде такая обстановка, везде примерно также. Потому что другие врачи тоже звонят, а вот нам на сутки только одну маску выдают, а мы должны эту маску каждые три часа менять. Простую обычную маску, защита которой на 80%. Я молчу про респираторы или что-то другое…», — заключила она.

До Толкынай Ордабаевой о похожих проблемах сообщали другие. Открытое обращение от медиков Жамбылской областной многопрофильной больницы опубликовал на своей странице в Facebook и.о. заведующего хирургическим отделением больницы Елгелды Сейткасимов.

«Мы, врачи Жамбылской областной многопрофильной больницы, находимся в безвыходном положении. Из-за отсутствия в течение полугода главного врача, мы обращаемся к Министру здравоохранения и к Акиму Жамбылской области. Благодаря неразумным действиям и бездействию заместителя главного врача по экономике Абильдаевой Салтанат Шадыхановны в Жамбылской областной многопрофильной больнице, особенно в хирургических стационарах, создалось катастрофическое положение», — написал он от имени врачей больницы.

По его словам, последние три года в больнице не закупали новую аппаратуру – заместитель главного врача не одобряет заявки из-за «кредиторской задолженности».

«Расходные материалы, имеющие незначительную стоимость, но большое клиническое значение, не закупаются под различными предлогами. В хирургии отсутствуют на протяжении 2 лет зонды Блекмора, зонды Шалькова. Каждый хирург понимает, что отсутствие таких расходных материалов – это смерть больного», — написал Сейткасимов.

Также, по его словам, в больнице есть проблемы с дезинфекцией: «Ужасающее положение с инфекционной безопасностью – в операционных отсутствуют моющие машины – санитарки и медицинские сестры моют и обрабатывают инструменты вручную. Ни в одном отделении нет УФО-камер», — пишет врач. Полный текст обращения был опубликован на его странице в Facebook. 8 апреля там же он сообщил о том, что из-за этого письма был отстранен от должности.

«ИО главным врачом Нуржановым А. К. я отстранен от исполнения обязанностей заведующего хирургического отделения, а Рыскулов Жандос Ордабаевич от обязанностей заместителя главного врача по хирургии», — написал Сейткасимов.

По его словам, на письмо врачей администрация больницы отреагировала ожидаемо, сказав, что это «ненужные разбирательства в ненужное время».

«Хотел бы объяснить свой поступок. Я не герой. Мотивация заниматься своей профессией для врачей – любимое дело, желание помочь людям, иметь повод для гордости у своих детей и, безусловно, деньги.

Сейчас вероятность заразиться у врача стопроцентная, а летальность выше, чем у остального населения. Когда есть угроза потерять жизнь, страх потерять работу отступает.

Я не знаю, что будет со мною завтра, через неделю, месяц. Надеюсь – больница будет обеспечена всем необходимым. А известный всем администратор останется и будет жить долго и счастливо. И даже выиграет у меня суд по защите своей чести и достоинства», — заключил Сейткасимов.

«Ни один человек не отвечал на вопросы о том, что происходит»

Истории пациентов, оказавшихся на карантине

Анна (имя изменено по просьбе героини – V), вылетая в Казахстан с Пхукета, сначала морально готовилась к двухнедельному домашнему карантину. Затем – к одному дню в больнице, обязательному анализу на коронавирус, и домашней самоизоляции после.

«В итоге прям перед моим вылетом мне выслали статью, которая вышла за несколько часов до этого, о том, что Таиланд перевели в другую категорию по опасности, и теперь все прилетающие должны будут две недели лежать на карантине в больнице. Эта информация была в СМИ, и до последнего момента я не знала, чего ждать, как и все люди, летящие со мной на борту. Прямо перед посадкой на рейс все ходили и спрашивали: «А вы знаете, что нас ждёт в Алматы?». Куда нас повезут, в какую больницу, надолго ли — никто ничего не знал. Я спросила у бортпроводницы о том, что будет, и она сказала, что их самих ночью экстренно предупредили о том, что после рейса все лягут в больницу. Это все, что она знала», — рассказывает девушка.

В 16:30 самолёт сел, все в напряжении ждали, что будет дальше.

«К нам заходят люди в защитной одежде с тепловизорами, измеряют температуру, мы заполняем анкеты с личными данными и информацией о том, где мы находились. После этого у нас у всех забирают паспорта, выводят из самолёта по очереди и грузят в несколько автобусов, предварительно облив непонятной химией. Ни один человек не отвечал на вопросы о том, что происходит, и куда мы едем. Естественно, люди в автобусе все нервные. В итоге нас куда-то повезли, водитель сказал, что тоже не знает, куда едет», — продолжает Анна.

К вечеру автобус привез пассажиров рейса Пхукет-Алматы в больницу в микрорайоне Калкаман.

«Перед входом в больницу выстроилась очередь из прибывших, персонал в панике пытался всех разместить. Они старались не разделять семьи, чтобы они были в палатах одни. О том, что я нахожусь в Калкамане, мне сказали не сотрудники, а другие пассажиры, которые живут рядом с больницей и узнали место», — вспоминает Анна.

Сначала её с другими пассажирами заселили в пятиместную палату, после — в двухместную. Врачи выдали им полотенце, зубную щетку, тапочки, лист бумаги и градусник, сказали каждые три часа мерить температуру и записывать.

«Никто из врачей к нам не приходил, было непонятно, что делать дальше. Мы поели, успокоились и легли спать. В два часа ночи в палату вошли люди в костюмах химзащиты, чтобы взять мазок из горла и носа, и без объяснений удалились. На следующее утро пришел врач, сказал, что результаты будут на следующий день, и что вне зависимости от результатов мы будем находиться в больнице 14 дней. У всех результаты были отрицательными», — говорит девушка.

Передачи, по её словам, находящимся на карантине можно получать, только их должны оставлять в соседней поликлинике. «Муж успел сделать мне одну передачу до того, как в Алматы объявили об усилении карантинных мер. Теперь он не может выехать из дома, потому что всех штрафуют», — говорит Анна.

31 числа Тимур (имя изменено по просьбе героя – V), будучи на домашней изоляции после возвращения из-за границы, почувствовал боль в горле. Он слышал советы министерства здравоохранения о том, что при любых симптомах ОРВИ необходимо обращаться в скорую медицинскую помощь.

«Я обратился в скорую помощь, расписал фельдшерам ситуацию и сказал, что недавно меня продуло, из-за чего и появилась ангина. Он позвонил главному врачу, тот сказал, чтобы меня привезли в инфекционную больницу. Сначала меня посадили в какой-то проходной кабинет, где было очень холодно. Взяли анализы (на наличие коронавирусной инфекции – V), послали сидеть ждать в инфекционной. Меня определили на койку, сказали, что результаты будут в обед на следующий день», – вспоминает он.

На следующий день врачи перестали отвечать на его вопросы, а также отказывались говорить результаты анализов. В палате с Тимуром уже находился мужчина, который также обратился в больницу с признаками ОРВИ: «Сначала он добровольно был две недели на карантине в наркологическом отделении, потому что мест больше нигде не было. Там было очень холодно, у него заболело горло, после чего его отправили в инфекционную – теперь непонятно, сколько нам ещё сидеть здесь».

К вечеру им обоим выдали отрицательные результаты анализов, поэтому они были уверены, что их отпустят по домам. Однако этого не произошло.

«В больнице все очень плохо: кроме окна тут нет ничего нормального. Кровати 1.60 метров, клеенчатые матрасы, на которых все потеет, нет душа, в туалете ничего невозможно делать – только помыть руки, и то для этого нужно измазать всю раковину, потому что кран короткий. Туалет не закрывается, он общий на весь наш бокс из четырёх секций. Туда ходил инфицированный коронавирусом пациент».

По словам Тимура, в инфекционной больнице уже находился мужчина с сильным кашлем и температурой. На вопросы пациентов о том, почему человек с подозрением на COVID-19 находится в одном боксе со здоровым человеком, врачи отвечали только то, что мужчина болеет уже больше месяца. На следующий день у него подтвердился коронавирус.

«Утром пришли люди в надувных красных костюмах, забрали этого мужчину с подтвержденным коронавирусом. Непонятно, что теперь будет с его соседом. Нас из-за этого сегодня тоже не выпустили, потому что мы «были в контакте с тем, кого увезли». Но он не был с нами в контакте, он только ходил в общий туалет, при этом мы лично заставляли персонал дезинфицировать и стерилизовать туалет. Причём они не хотели этого делать и сначала просто мыли полы. Персонал полностью оборудован химкостюмами. Мы даже без масок, потому что нам их не дают и говорят, что их надо иметь при себе. Воду питьевую мы получаем извне – нам присылают воду и еду друзья. Кормят здесь сносно, что-то вперемешку с тюрьмой и школьной столовой. Мусорная корзина общая в общем туалете, а вытяжка туалета сопряжена с вентиляцией, которая выходит в нашу комнату», – рассказывает парень.

Два раза в день Тимуру и его соседу ставят уколы цефазолина и дают фурацилин, который пациентам приходится подолгу просить у врачей. Бокс, в котором лежал инфицированный коронавирусом мужчина, продезинфицировали. После сотрудники больницы хотели стерилизовать бокс, в котором лечится Тимур, но костюмы химзащиты и приборы для дезинфекции они не сменили: «Мы настояли на том, чтобы сотрудники пришли в чистых костюмах и с чистыми тряпками. Обрабатывают палаты как попало — минуты три протирают подоконники и полы. Мы долго просили поставить нам санитайзер, в итоге поставили что-то, что по консистенции и запаху на руках похоже больше на средство для мытья посуды. Санитайзер из-за этого нам тоже привезли друзья».

«Мы говорили с врачом и пытались объяснить, что (если – V) они знали, что мужчина болел уже месяц и сюда приехал никакой — почему они положили его рядом с человеком без симптомов. Она сказала: «Нам нечего делать, мест нет».

Мы спросили о том, что если кто-то заразится, то карантин начнётся заново, с чем она и согласилась. То есть, здесь огромное количество людей, и с каждым новым зараженным карантин нам будут продлевать ещё на две недели. Так мы ещё и занимаем чьи-то места, которые реально нужны кому-то другому. Теперь нам нужно будет сдать повторный анализ через неделю, а через 13 дней – ещё один», – продолжает он.

4 апреля в час ночи пациентов инфекционной больницы разбудили, врачи попросили всех собрать вещи по причине того, что всех в срочном порядке перевозят в городскую больницу скорой неотложной помощи.

«Нас как попало набили в машину, всех подряд. Санитары со скорой разговаривали в приказном тоне, очень недружелюбно. У нас сначала отобрали документы, потом вернули. С полицией нас довезли до БСМП, оформили и положили в палату, условия здесь намного лучше. Приходила заведующая, сказала, что мы будем лежать здесь до 15 апреля, потому что по вине сотрудников в инфекционной больнице у нас был контакт с зараженным через общий туалет. Тут уже ничего не поделать, мы с этим согласны», – говорит Тимур.

Айдана Сыдыкбекова, прилетев из Праги 16 марта, сразу же добровольно самоизолировалась дома.

«22 марта я, по своей глупости, просто получила переохлаждение, потому что в тот день шел дождь, и я вышла с мокрой головой просто на секунду на улицу. До этого момента у меня не было ни одного симптома, и после этого дня у меня поднялась температура до сначала 37, а потом вечером — до 37,5», — рассказывает она. До этого девушка прочла рекомендации ВОЗ о том, что при незначительных симптомах коронавируса следует находиться на самоизоляции, чтобы лишний раз не перегружать систему здравоохранения, и тем самым сгладить кривую распространения болезни.

Девушка позвонила на номер горячей линии, там ей посоветовали вызвать скорую – по словам сотрудницы колл-центра, фельдшер, проведя осмотр, уже сам решит, нужна ли госпитализация.

«Я позвонила в скорую и на линию, когда температура поднялась, только потому что была в двух аэропортах и контактировала с кучей людей из разных стран и конечно была вероятность того, что я могла быть носителем», — объясняет она.

Услышав, что Айдана прилетела из Праги, фельдшер стал звонить главному врачу и консультироваться. Тот принял решение о госпитализации – и девушку повезли в городскую инфекционную больницу, больше ничего не объясняя.

«Мне нужны были объяснения, потому что меня увезли в неизвестном направлении ночью, непонятно на сколько, непонятно, куда. И это все начинало, конечно, тревожность создавать сильную. Меня привезли сразу в палату. Рядом со мной сидел мужчина, которого, видимо, тоже госпитализировали, по нему было видно, что ему нужна помощь», — рассказывает Айдана. После того, как девушка стала возмущаться, её все же осмотрел врач и объяснил ситуацию.

«По регламенту они не имеют права отпускать, хотя, мне казалось, что я буду занимать лишнее место. Мне сказали, что я должна остаться на пять дней, потому что они делают тесты — они готовятся за один день, но из-за огромной очереди людей, которые ждут результатов, это может продлиться до пяти дней», — говорит она. В итоге в городской инфекционной больнице Айдана провела 8 дней, на 9-й день её неожиданно перевели в другую больницу.

Как и Тимур, Айдана отмечает, что самая опасная проблема в больницах для пациентов – то, что из-за отсутствия условий сейчас контакных, людей с симптомами, и тех, кто просто прилетел из неблагополучных стран и находится на карантине, размещают вместе.

«Самое главное, что я хочу сказать, это то, что в больницах нет возможности сепарировать контакнтых, людей с симптомами, и зараженных. Все находятся вперемешку. Я лежала в городской инфекционной больнице, и там не было ни одного подтвержденного случая — нам так говорили. А потом вдруг, видимо, со второго теста, обнаружили человека с положительным результатом на коронавирус. Этот человек находился в палате со здоровыми людьми, которые просто так же ожидают результатов. Это русская рулетка, ты никогда не знаешь, окажешься ли ты в палате с инфицированным, или нет. Мне казалось, это самая большая проблема, потому что, приходя в больницу, ты рискуешь заболеть», — рассказывает Айдана. После того, как в отделении, где лежала Айдана, обнаружили зараженного, больницу закрыли, а всех пациентов перевели в детскую инфекционную. Здесь девушке сказали, что нужно будет сдать уже третий тест – два её теста до этого показывали отрицательный результат, при этом их результаты ей долго не сообщали, хотя они были готовы уже на следующий день.

Как рассказывает девушка, правила ретестирования постоянно менялись, а сроки выхода из больницы отодвигались без объяснений, лишь со ссылкой на изменившийся приказ – который пациентам никто не разъяснял и не показывал. По словам девушки, чувствовалось, что сами врачи также не владеют всей информацией. «То есть, можно было видеть, что, порой, сами врачи были в сомнениях насчет того, что говорят», — поясняет девушка.

«Как только мы получили наши (вторые – V) результаты, нам сказали: но вы будете сдавать третий анализ. Мы сказали: почему? Нам сказали: потому что в вашем отделении был обнаружен человек с положительным результатом. Если тебе говорят, что ты контактный в больнице, это значит, что ты ещё 14 дней обязан лежать. Это может быть очень цикличный круг, который прервать очень сложно. Мы начали возмущаться. В итоге медсестра пошла к заведующей, уточнила у неё, и она говорит: ой, нет, оказывается я ошиблась, вам не нужно сдавать повторно анализы, вас завтра выпишут. Мы обрадовались, легли спать». Но на утро к девушкам снова пришли врачи и сказали сдавать анализ. Тогда Айдана решила обратиться в СМИ, и после этого в тот же день её выписали.

В разговоре с корреспондентом Vласти девушка подчеркнула, что за время пребывания в больнице ни разу не столкнулась с грубым отношением со стороны врачей. «В общем, все мои претензии только к административной системе и к финансированию системы здравоохранения. Это все вопросы политические, — говорит она. — Я выражаю, конечно, свою благодарность и восхищение всем врачам, всем санитарам, медсестрам, я понимаю, что они там взаперти, что они, находясь там, тоже подвергаются риску, и они тоже заражаются...

«Мне кажется, что это больше вопрос политической ситуации в нашей стране, связанной со здравоохранением в данном случае», — говорит Айдана.

«Больницы абсолютно не оснащены для приёма пациентов. (Находясь на карантине – V), ты своими глазами видишь это финансирование. Оно где-то по дороге потерялось, а расхлебывают всё врачи и пациенты – народ».

Что говорят чиновники?

Выступая на брифинге в начале апреля, министр здравоохранения Елжан Биртанов отмечал, что, действительно, проблемы со стационарами в стране есть.

«В соответствии с нашими действующими мер по борьбе с эпидемией, определены три вида стационаров – это инфекционные больницы, куда помещаются больные с коронавирусной инфекцией, диагностированные. Это провизорные больницы для госпитализации больных с подозрением на коронавирусную инфекцию – это больные с пневмонией, с острой респираторной вирусной инфекцией. И это карантинные объекты, куда помещаются люди здоровые, но под подозрением, то есть, в течение 14 дней инкубационного периода которые наблюдаются – это контактные лица по больным и это люди, прибывающие из эпидемически опасных территорий», — объяснил он. По словам министра, комитет по контролю качества и безопасности товаров и услуг проверил соблюдение обязательных санитарных правил.

«В 13 процентах организаций выявлены нарушения в отношении выполнения санитарных норм, в 40 процентах выявлена нецелесообразная локализация карантинных коек, то есть, в медицинских организациях, тогда как всё-таки мы рекомендуем располагать карантинные объекты в санаториях, домах отдыха, общежитиях или отелях для более комфортного пребывания здоровых граждан. И нецелесообразное использование коек, когда в инфекционных стационарах были больные без подтвержденного диагноза, либо в провизорных стационарах находились здоровые, контактные и больные», — сказал Биртанов. — «Понятно, что на начальной стадии наших мер, когда мы разворачивали эти объекты, и не задействовали все, была необходимость рационального использования, однако теперь государственная комиссия приняла решение о целевом использовании всех объектов, и необходимости жесткого соблюдения санитарных норм и правил. Поэтому вот эти меры сегодня государственной комиссией приняты, соответствующие поручения акимам даны, те нарушения, которые выявлены, они будут в ближайшее время нами совместно с местными исполнительными органами устранятся».

Однако, как показывают беседы с медиками и пациентами, нарушения происходили в течение долгого времени, и неготовность стационаров к эпидемии – лишь один из симптомов этой долго развивавшейся болезни. Для её излечения же потребуется после эпидемии менять сложившуюся систему, а не ограничиваться устранением симптомов.